РОСТОВА-ЩОРС Фрума Ефимовна (1897-1977)

Жена и боевой соратник Героя Гражданской войны Николая Алекесандровича Щорса (1895-1919).

О происхождении и ранних годах этой женщины практически ничего неизвестно, да и последующие сведения о ней скудны и противоречивы. Имеющиеся сведения собрал и опубликовал писатель и историк Николай Александрович Зенькович в своей книге «Вожди и сподвижники» (М, ОЛМА-ПРЕСС, 1997), где имеется глава «Шел под красным знаменем…», посвященная загадкам жизни и смерти Николая Щорса.

По одним данным Фрума Ростова была бойцом Богунского полка, по другим – состояла на службе в ЧК в щорсовской дивизии. Известно, что впервые Николай и Фрума встретились в 1918 году во время боя. Согласно её рассказу, дело происходило так. Отряд Щорса, где она была бойцом-разведчиком, сражался под Калинковичами в Белоруссии. Противник обходил щорсовцев лесом, нужно было провести разведку в лесу. Щорс кликнул добровольцев – в отряде произошло замешательство, поскольку до леса нужно было пересечь простреливаемое пространство. И тогда из рядов выступила Фрума. Щорс пристыдил бойцов: вот видите, женщина не побоялась, идет первой, а вы? Однако Фрума к своим не вернулась: её ранили и взяли в плен, но  вскоре её обменяли на белого офицера. Вторая встреча произошла в том же году в Унече,  на рубеже советской России и оккупированной немцами Украины. Формируя здесь свои полки, Николай Щорс, неожиданно узнал в председателе местной ЧК бывшую разведчицу своего отряда.

О своей жизни с Николаем Фрума рассказала в сборнике очерков и воспоминаний о Щорсе «Легендарный начдив», изданном в 1935 году. (Стоит добавить, что уже два года спустя эта книга была изъята из библиотек и оказалась в спецхране – книжном ГУЛАГе).

Текст её воспоминаний сух и сдержан. Никаких эмоций, ни малейшего проявления естественного человеческого, бабьего горя. «Так на огненном рубеже классовых боев мы снова встали рядом», -   этой единственной фразой обходится она, качаясь личных взаимоотношений. Мужа она бесстрастно называет товарищем, даже когда говорит о похоронах: «С гробом товарища поехали мы на север». Употребляет и другие обращения, но они тоже казенно-официальные: «начальник», «командир». Как будто речь идет не о близком человеке.

Здесь же появляется загадочная фраза, что политотдел армии запретил хоронить Щорса вблизи места гибели. Несмотря на последующие объяснения Фрумы, что запрет вызван опасением возможного надругательства врагов над останками героя, некоторые видят в этой фразе намек, что этим прятали концы в воду: обстоятельства гибели Николая Щорса весьма темны.

В конце августа 1919 года 44 дивизия Красной армии под командованием Николая Щорса и другие соединения 12 армии в упорных боях обороняли расположенный на правом берегу Днепра выступ Житомир-Коростень, на который наступали: с запада – польские войска Пилсудского, с юга – галичане и петлюровцы, с востока – белая армия Деникина. З0 августа 1919 года, в бою у села Белощицы Николай Александрович Щорс погиб. По официальной версии его сразил огонь петлюровского пулеметчика, засевшего у железнодорожной будки.

Дальше начались вещи необъяснимые. Тело Щорса в цинковом гробу почему-то перевозят  в весьма далекую Самару, с которой Николай Александрович в своей деятельности никак связан не был, и где никогда не жили ни он сам, ни его родные. Там происходит погребение на старом городском кладбище, при этом Фрума Ефимовна сопровождает останки мужа, но вскоре могила героя… теряется?!! И это, несмотря на громкую славу вокруг имени «украинского Чапаева», как назвал Щорса И.В. Сталин, несмотря на легендарный кинофильм Александра Довженко «Щорс» с Евгением Самойловым в главной роли. О могиле Щорса почему-то ничего не знали ни куйбышевский горком партии, ни отдел культуры горисполкома, ни городской военкомат, одной из обязанностей которого является забота о воинских захоронениях. В самарских архивах не осталось ни одного упоминания  о похоронах Щорса. Более того, почему-то в течение тридцати лет могилу Николая Щорса не навещали ни его вдова, ни его родственники, ни боевые товарищи. Пионеры, шедшие в праздничной колонне, распевавшие песню «шел под красным знаменем командир полка», даже не подозревали, что они проходят в какой-то сотне метров от могилы героя песни.

Только в 1949 году, к 30-летию гибели красного начдива,  могилу Щорса в Куйбышеве-Самаре решили отыскать. К тому времени старое кладбище было ликвидировано, а его территорию занял Куйбышевский кабельный завод. Приблизительное место могилы указал самарский житель Ферапонтов, который в 1919 году, мальчишкой-беспризорником пристроился у сторожа-смотрителя кладбища и помогал ему в работе. Он помнил похороны красного командира в цинковом гробу. Благодаря этой примете (в предположении, что поблизости никого другого в цинковом гробу не хоронили) и удалось найти останки Николая Александровича Щорса, которые затем были торжественно перезахоронены на новом городском центральном кладбище в Куйбышеве. При перезахоронении присутствовали Фрума Ефимовна и сестра Щорса Ольга Александровна.

После эксгумации была проведена судебно-медицинская экспертиза останков, в результате которой выяснилось, что пуля, поразившая Щорса, была револьверной и вошла в затылок, причем была выпущена с очень близкого расстояния. То есть Николай Александрович Щорс не погиб от пули врага, а был убит сзади, кем-то из «своих». Тут же вспомнились многие сомнения и подозрения. Почему местом захоронения выбрали именно Самару, расположенную за тысячу километров от украинских мест? Не потому ли, что таким образом кое-кто хотел вытравить память о Щорсе в родных местах, предать имя забвению, а заодно и навсегда скрыть тайну гибели? Не вполне ясной во всей этой истории выглядит и роль жены Щорса.

Ныне широко известна версия убийства Николая Щорса по личному распоряжению не ладившего с ним Л.Д. Троцкого, который передал соответствующее распоряжение своему приверженцу, члену Реввоенсовета 12 армии С.И. Аралову, в свою очередь передавшему распоряжение бывшему начдиву 44 дивизии И.Н. Дубовому, который и выстрелил в затылок боевому товарищу. Дубовой был расстрелян в 1938 году. Аралов репрессий избежал, достойно поучаствовал в Великой Отечественной войне, дожил до 1969 года и упокоился на Новодевичьем кладбище в Москве. Причем в своих воспоминаниях, опубликованных незадолго до смерти, он отзывается о Щорсе весьма нелицеприятно.

Однако имеется и версия, что человек, чьи останки найдены в 1949 году – не Николай Щорс, а кто-то другой, похороненный в цинковом гробу.

Фрума Ефимовна Ростова-Щорс умерла в Москве в 1977 году, похоронена на Новом Донском кладбище, к юго-востоку от бывшего главного здания Донского крематория.