КРИСТАЛИНСКАЯ Майя Владимировна (1932-1985)

Знаменитая советская эстрадная певица, заслуженная артистка РСФСР (1974).

Родилась в Москве 24 февраля 1932 года, в семье, весьма далекой от искусства. Её отец, Владимир Григорьевич Кристалинский, имел оригинальную профессию: всю жизнь сочинял головоломки для детей, помещавшиеся в различных детских изданиях. (Умер в 1972 году, похоронен на центральной аллее Востряковского кладбища в Москве). Мать, Валентина Яковлевна, дочь лесника, была домохозяйкой. Она на 11 лет пережила свою знаменитую дочь и покоится рядом с мужем на Востряковском кладбище.

Во время учёбы в школе Майя занималась в детском хоровом коллективе Народного ансамбля песни и танца Центрального дома детей железнодорожников, которым руководил Семён Осипович Дунаевский, брат Исаака Дунаевского. После окончания школы в 1950 году она поступила в Московский авиационный институт. В институте она занималась художественной самодеятельностью. После окончания института (с дипломом инженера-экономиста) в 1955 году уехала, вместе со своей  одногруппницей и затем многолетней подругой Валентиной Котёлкиной. по распределению в Новосибирск, на авиационный завод имени Чкалова. Однако, как  вспоминала  Валентина, оказалось, что они там не очень-то были нужны, встретили их откровенно по-хамски, не предоставили никакого жилья. Поэтому девушки вскоре вернулись в Москву. Им тут же принялись шить «дело» по пресловутому сталинскому «трудовому Указу» 1940 года, предусматривавшему уголовную ответственность за «самовольный уход с работы». Однако Сталина уже не было, началась «Оттепель», и «трудовой Указ» явочным порядком переставал действовать. (Сами должностные лица его откровенно игнорировали, а через несколько месяцев, в апреле 1956 года, данный Указ был отменен.) Майя и Валентина стали работать в КБ А.С. Яковлева.

С 1954 года, будучи ещё студенткой МАИ, Майя пела в хоре Центрального дома работников искусств (ЦДРИ), который вела известный хормейстер Е.А. Лобачева, а затем пришла в эстрадную студию ЦДРИ «Первый шаг». В то время, после ХХ съезда КПСС и в преддверии  VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, джаз в нашей стране постепенно восстанавливался в правах, и Леонид Утесов предложил создать при студии джаз-оркестр под управлением Юрия Саульского. Солисткой в ансамбле Саульского стала Майя Кристалинская. Сразу проявилась супермузыкальность певицы, никогда не учившейся ни музыке, ни пению, не знавшей даже нотной грамоты, но никогда «мимо нот» не певшей. При пении она могла имитировать различные языки, не зная их. Эту способность молодой певицы высоко оценила Ирма Яунзем,  полагавшая, что Майя продолжит её традицию исполнения песен народов мира на разных языках.

Джаз Саульского получил на московском Фестивале серебряную медаль, а Майя Кристалинская стала лауреатом международного конкурса. Однако вскоре после Фестиваля газета «Советская культура» «вдруг» поместила фельетон «Музыкальные стиляги», и молодой талантливый коллектив Саульского был разогнан.  Часть его, и в их числе Майя Кристалинская, ушли в ансамбль Олега Лундстрема. (Какое-то время Майя пела в ансамбле Владимира Петренко.) Эта история была отголоском подспудной борьбы, происходившей на самом верху между сталинистами-ортодоксами, не желавшими ничего менять, и прагматиками, считавшими возможным определенный отход от догм, учитывая реальную обстановку в стране и мире. К прагматикам относился, в частности, тогдашний Министр культуры СССР Н.А. Михайлов (1906-1982, похоронен на Троекуровском кладбище в Москве). Этот партийно-государственный деятель никак не являлся «либералом», однако он в то же время считал запрет джаза идиотизмом. Михайлов смог защитить джаз Олега Лундстрема, но не сумел защитить оркестр Юрия Саульского.

В 1957 году Кристалинская  вышла замуж за писателя Аркадия Арканова, однако брак оказался недолгим и через десять месяцев распался. В 1958 году она покидает КБ Яковлева и становится профессиональной эстрадной певицей.

В 1960 году Майя Кристалинская записала созданную композитором А.Эшпаем и поэтом Г. Поженяном песню Маши для кинофильма «Жажда» («Ночь была с ливнями, и трава в росе. Про меня "счастливая" говорили все. Всё ждала и верила сердцу вопреки. Мы с тобой два берега у одной реки»). И... мгновенная популярность. Семь миллионов (!) пластинок с песней Майи Кристалинской мгновенно исчезли с прилавков, у которых стояли огромны очереди. Это при том, что ее запись чуть ли не каждый день звучала по радио. Майю приглашает к себе другой мэтр советского джаза - Эдди Рознер, считавший, что все лучшие певицы Союза должны петь только у него. Певица вступает в многолетнее творческое содружество со многими композиторами – мастерами песни: А. Островским, А. Пахмутовой, Я. Френкелем, Э. Колмановским, А. Эшпаем, Д. Тухмановым, М. Таривердиевым и другими. Она много гастролировала и в Союзе и за рубежом - в ГДР, Польше, Болгарии, Чехословакии, Румынии, Венгрии, Финляндии. Тиражи пластинок с исполняемыми ею песнями быстро раскупались. Майя Кристалинская вдруг стала  душевным камертоном народа на целое десятилетие. Для неё характерен скромный эстрадный "прикид" и отсутствие каких-либо внешних эффектов. Она держалась на сцене свободно, но без тени развязности, не металась по сцене от кулисы к кулисе с "поводком" от микрофона и не выпрашивала взмахами рук аплодисментов у аудитории. Но что ни песня в ее исполнении - то маленькое откровение, сгусток сердечного тепла и нежности. Существует жанровая связь Кристалинской с Клавдией Шульженко. Не случайно Майю во время первых же гастролей очень приветливо принял шульженковский Харьков.

В дальнейшем Кристалинская нередко выступала в роли певицы за кадром (фильмы «Цепная реакция», «Картера Димы Горина» (песня «А снег идет, а снег идет», музыка А.Эшпая, слова Е. Евтушенко), «Большая руда», «Месяц май», «Человек идет за солнцем», «Три тополя на Плющихе»  и др.). При этом бывало так, что сам кинофильм быстро забывался, а песня из него приобретала широкую популярность, как это произошло, например,  с песней «Неужели это мне одной» (музыка Г. Портнова) из фильма «Когда песня не кончается» (1964). И такой вот парадокс: с одной стороны каждая песня приносит певице новую известность, и в то же время её фамилия, по действующим тогда нормам, в титрах фильма не указывалась.

В 1962 году врачи обнаружили у 30-летней Майи тяжёлое онкологическое заболевание  - опухоль лимфатических желез (лимфогранулематоз). Главный гематолог страны, академик АМН СССР И.А. Кассирский сказал: «Вылечить это я не могу, а вот затормозить – попробую». Певица прошла многолетний тяжёлый курс лечения химиотерапией и лучевой терапией, периодически ложась в клинику. Болезненный процесс удалось затормозить, что дало Майе возможность полноценной жизни и творчества более, чем на 20 лет, но с тех пор ей приходилось выходить на сцену с косынкой на шее или в платье с высоким стоячим воротничком, чтобы скрывать следы болезни от зрителей. Тем не менее, поползли слухи и домыслы. Несколько раз в народе возникал даже слух о смерти певицы: она то умирала от рака, то накладывала на себя руки. Валентина Котёлкина вспоминала, как однажды её сослуживцы по КБ, взбудораженные подобным слухом, спросили: «Вы - лучшая подруга Майи. Скажите пожалуйста, где её похоронили?» На что Валентина Ивановна ответила: «В Кремлёвской стене».

В начале 60-х годов Майе Кристалинской и Иосифу Кобзону приносит славу знаменитый «дворовый цикл» песен на стихи Льва Ошанина и музыку Аркадия Островского («А у нас во дворе есть девчонка одна»). Затем следует «Текстильный городок» Яна Френкеля. Майя Кристалинская стала первой исполнительницей легендарной песни «Нежность» композитора Александры Пахмутовой, записав её в 1966 году. Чермен Касаев (музыкальный редактор Всесоюзного радио и Центрального телевидения), присутствовавший тогда в студии звукозаписи, в документальном фильме «Опустела без тебя земля…» (2005), посвящённом певице, вспоминал, что у Майи Владимировны, при прослушивании уже записанной фонограммы, капали слёзы из глаз: «Вот такие росинки…. утренняя летняя роса…», - так трогала её песня...
«Нежность» на долгие годы стала визитной карточкой певицы. В том же 1966 году Майя Кристалинская была признана лучшей эстрадной певицей года.

В 1972 году, после исполнения в финальной передаче телефестиваля "Песня-72" песни А.Пахмутовой и Н. Добронравова «Кто отзовется» руководство телевидения обвинило певицу в пропаганде грусти ("песня слишком грустная", чтобы ей звучать на новый год), после чего по телевидению её практически перестали показывать, хотя гастроли по стране продолжались. Но на самом деле причина была в том, что с приходом на должность председателя Гостелерадио небезызвестного реакционера-сталиниста Сергея Лапина на Центральном телевидении СССР начался период антисемитизма, и в жизни многих выдающихся артистов настала чёрная полоса; под этот безжалостный антисемитский «каток» попала и Кристалинская, являвшаяся еврейкой по отцу и русской по матери. Тем не менее, в 1974 году ей всё же было присвоено звание Заслуженной артистки РСФСР.

В конце 60-х она наконец встретила человека - архитектора Эдуарда Барклая - с которым обрела долгожданное семейное счастье и благодаря которому находила в себе силы выступать на сцене, записывать пластинки, верить в будущее. Наверное, любимая работа тоже была ее спасением. В последние годы жизни Майя переводила с немецкого языка книгу Марлен Дитрих «Размышления». Книга вышла в СССР уже после смерти Майи Кристалинской.

Летом 1984 года от сахарного диабета неожиданно умер ее муж, и это окончательно подкосило певицу. Майя Владимирована Кристалинская ушла из жизни 19 июня 1985 года в возрасте 53 лет, пережив своего спутника жизни ровно на один год. Она похоронена на новом Донском кладбище в Москве, за главным зданием бывшего крематория, с правой стороны (если стоять спиной к воротам кладбища). Эпитафия на её могиле гласит: «Ты не ушла, ты просто вышла, вернёшься - и опять споёшь». На левой стороне надгробия укреплена металлическая пластина, на которой выгравировано стихотворение Роберта Рождественского, посвященное памяти Майи Кристалинской (без последней строфы). Вот полный текст этого стихотворения:

Хоронили
                  Майю Кристалинскую.
С ней в ЦДРИ прощались.
Ровно в полдень.
Столько
               взбудораженной милиции
на ее концертах
я не помню.

И подобное столпотворение
никогда
не настигало Майю.
Перед гробом
                           в нервном исступлении
колыхалась очередь немая...

В жизни Майя
                        не была особенной,
Не была кумиром.
Просто пела.
За столом
                   и на концертах сольных
пела, как могла.
И как умела.

Невосславленна и неизбалованна,
шла от песни к песне,
                                       как по вехам...
Эхом
          нашей юности была она.
Тихим эхом.
Добрым-добрым эхом.

...Если б публика
                              с такою жаждой
и с таким волнением истошным
на ее концерт
пришла однажды,
Майя прожила б
                             гораздо дольше.